Не случайно эти две личностные характеристики упоминаются «в связке».
Механизмы формирования очень близки между собой. Естественно, в основе наших форм реагирования и на себя, и на объекты внешнего мира (начиная с матери) лежат биологические процессы, генетические факторы, проявляющиеся в наследовании типа темперамента, черт характера (устойчивых способов эмоционального, когнитивного и поведенческого реагирования). Не последнюю роль играет и семейное воспитание в широком его понимании.
Что является самым главным для ребенка со стороны родителей? Это - безусловная любовь, принятие таким, каков ребенок есть. Однако, замечено, что среди жертв/агрессоров в детстве большинство испытали колоссальный дефицит любви/принятия, который выражался через разные формы проявления:
нежеланная беременность, ненужность ребенка;
проекции родителем на ребенка неприятных для него качеств партнера по браку или своих собственных;
постоянная критика ребенка за любое кажущееся родителю неправильное поведение;
требование от ребенка «заслужить любовь» определенными формами поведения;
требования, превышающие возрастные возможности ребенка;
отсутствие поощрений в воспитании;
уничижительное отношение к ребенку, как к помехе, неудобству для родителя;
откровенные издевательства морального свойства («так может только такой дурак как ты», «не верю, что это ты сам, тебе это недоступно» и т.д.)
издевательства и наказания на физическом уровне.
В целом, использование таких приемов «воспитания» с раннего возраста формируют у ребенка ощущение собственной ненужности, никчемности, неумелости, компенсацию которых ребенок пытается найти в поведении «заслужить любовь, похвалу». Поэтому ребенок повышено тревожен, испытывает чувство вины, пытается «загладить вину», наказание воспринимает как должное («я не был хорошим, поэтому заслужил наказание»). Ребенок начинает чувствовать удовлетворение от наказания, так как поведение, которым он пытался заслужить любовь, оказалось «неправильным» и наказание «справедливо». Все формы его поведения направляются на поиск одобряемого. Это, как правило, подчинение чужой воле, запрет на выражение своего мнения, послушание. В когнитивном стиле такого ребенка формируются иррациональные убеждения типа «все, всегда, никто и никогда», на фоне которых легко усваиваются такие стереотипы как «бьет, значит любит», «стерпится, слюбится» и т.д.
Изначально детям (а в будущем – взрослым), становящимся «жертвами», биологически более свойственен «слабый, астенический» тип нервных процессов, они более истощаемы во всех своих реакциях, не дают отпора ни на эмоциональном, ни на когнитивном, ни на поведенческом уровне. Они – «жертвы» дома, в школе, в браке.
Те из детей, которые изначально обладают биологически более «сильными» предпосылками развития своих реакций и при наличии тех же приемов воспитания с детства чаще в ответ на насилие переживают сильный страх, который ингибируется не подчинением, как у «жертв», а агрессией, которая до поры до времени не может быть направлена на источник (родителя), но зато постепенно «сдвигается» на поиск более слабого объекта, становятся «агрессорами».
Если «жертва» повышает свою самооценку через подчинение, подавление себя, то потенциальный агрессор, умеющий испытывать сильный страх и ищущий объект для избавления от страха (тем самым повышая свою самооценку) наконец, находит «жертву».
Сначала это может быть маленькое живое существо (домашнее животное, например), но постепенно, по мере роста объект для избавления от страха и агрессии также увеличивается в размерах до равенства с самим собой. «Агрессор» находит «жертву». Каждый проявляет свой стереотип реагирования, и каждый получает удовлетворение от того, что проявил свое сложившееся постепенно реагирование на всех 3х уровнях (эмоциональном, когнитивном, поведенческом), а, учитывая тот факт, что в центральной нервной системе центры страха и удовольствия находятся близко друг от друга, и возбуждение одних иррадиирует на другие, каждый получает долю удовольствия от собственной «жертвенности» и «агрессивности».
В жизни они «находят» друг друга. Например, женщина, выросшая в семье, где отец-алкоголик бил мать и детей, выходит замуж за алкоголика, который ее бьет. Разводится и снова выходит замуж – муж пьет и бьет.
Таким образом, чтобы прервать «кольцо», необходимо проходить личную психотерапию, задачей которой будет помочь «жертве» осознать неэффективность своих форм реагирования и освоить те, которые помогут делать в жизни свои, а не «навязываемые» стереотипы эмоционального, когнитивного и поведенческого регистров.